– Стоит мне выпить, даже пол бокала, или устать сильно, как со мной начинают происходить странные вещи. Я начинаю вести себя диким образом: демонстративно, вульгарно, грубо. Могу специально что-нибудь дома разбить, испортить. Говорю ужасные вещи. Словно это не я, а какой-то дьявол изнутри меня говорит и толкает на разные гадости.
Когда мы с семьей, дома, все ничего, но, когда в доме гости, посторонние, то все: я это уже не я, а какое- то дикое существо.
Это рассказ женщины сорока лет, интеллигентного вида, экономиста по профессии.
Я спрашиваю, давно ли с ней это творится, и она продолжает:
-С тех пор, как я вышла замуж. Уже три года. Я люблю своего мужа и мне страшно все испортить. Я обращалась к целителям, там узнала, что мне подселили стороннюю сущность. Выяснили, кто это сделал- бывшая моего мужа. Провели специальные обряды, магические ритуалы, но ничего не помогло.
То, как выглядела моя клиентка (назовем ее Инна), ее мягкая подача и тихое обаяние, совершенно не вязалось в моей голове с ее рассказом. «Что там она может делать дико, грубо или вульгарно?» -подумала я.
И мы начали работать.
-Инна, смоделируем ситуацию: вот вы пришли с работы, дома гости. Вы расслабились. Что с вами происходит? Что вы чувствуете?
-Я чувствую, что у меня вот здесь, в солнечном сплетении, что- то закипает и рвется я наружу.
-Инна, давайте то, что рвется наружу представим отдельно от вас, на стуле напротив. Просто силой воображения. Получилось?
-Да, я представляю отвратительного черта. Он кривляется, плюется. Не может усидеть на месте, размером он – с кошку. Давайте его выбросим в окно, уничтожим. Я ужасно устала от него. Это- не мое, не я, мне он не нужен!
-Давайте не будем торопиться. Просто познакомимся с ним для начала. Узнаем, чего он добивается. Я попрошу вас сесть на его место и представить, что вы и есть он. А я с ним поговорю. Потом вернетесь обратно.
После некоторых колебаний Инна пересаживается на место чертенка, я задаю вопросы. Успеваю, правда, только два:
– Привет. Как ты себя чувствуешь? Что тебе хочется сказать?
– Заткнись, сука! Тварь. Сдохни. Сдохните все, суки (дальше шел поток площадной брани, в котором уже «сука» звучало как уменьшительно- ласкательное).
Пришлось переждать, дать возможности этому потоку иссякнуть. Но продолжаем.
-Послушай, а кому ты это говоришь?
– Родителям, они дерутся за стенкой. Думают, что я не слышу и утром сделают вид, что все в порядке ничего не было, а я все это придумала, вру или мне приснилось. Но я помню расцарапанное лицо отца, и как мать замазывала синяки у зеркала. Их вранье меня убивало больше, чем их драки.
– Инна, вернитесь на клиентское место. Посмотрите снова на образ черта, что вы там видите.
– Я вижу там себя лет семи. Сижу в темной детской, отвернувшись спиной, лицом почти в стену, прислушиваюсь к скандалу за ней. А носом уткнулась в свою большую плюшевую сову, обнимаю ее крепко-крепко.
– Инна, я предлагаю вам мысленный эксперимент. В зоне свободного воображения возможно все. Закройте глаза и представьте, что вы сегодняшняя – взрослая, успешная женщина заходите в комнату, где сидит девочка с совой. Можете?
Инна закрывает глаза
-Могу. Но она сидит спиной, не поворачивается, как волчонок.
-Скажите ей: я знаю как тебе страшно, знаю, что тебя завтра обманут, скажут, что ничего не было. Но мы с тобой знаем, что происходит. Ты имеешь право злиться. Имеешь право сказать свою правду.
Инна с чувством повторяет мои слова. Она плачет и говорит сквозь слезы:
– Я хочу забрать свою девочку оттуда. Она отпустила сову и вцепилась в меня с надеждой. Прямо повисла у меня на шее. Я просто держу ее в своем воображении у себя на руках и глажу по спине. Можно я еще так побуду?
Через несколько минут Инна успокаивается. Я спрашиваю, что происходит сейчас?
-Сейчас мы собрали узелок с любимыми игрушками и хотим покинуть эту квартиру, -отвечает она.
– Инна, давайте только сделаем одно дело. Загляните в комнату родителей вместе с девочкой и пусть она скажет им все, что у нее накипело. Ей нечего бояться, ведь она держит вас за руку, и вы можете ее защитить. Пусть скажет, что они могут драться сколько хотят, но она об этом знает, и что они- вруны и больше ее не обманут.
Так и сделали. Девочка добавила еще много нецензурных слов, ведь она была дворовым ребенком и ей в том возрасте очень нравилось их произносить.
Услышав эти слова, родители перестали драться, пригорюнились и сели рядом на диван.
-Вы знаете, сказала вдруг Инна, а ведь мои родители до сих пор вместе. Уже не дерутся, но по-прежнему скандалят и ревнуют друг друга. Видно, такая у них любовь…
Теперь мы с моей девочкой точно готовы уйти из их дома.
-Тогда последний шаг. Обнимите ее и скажите: «Теперь твой дом, там, где я. Больше я тебя не оставлю. И не откажусь от тебя. Ты можешь занять в моем теле столько места, сколько тебе нужно. Мы всегда будем вместе»
-Инна произносит эти слова шепотом и обнимает себя за плечи. Я наблюдаю, как меняется цвет ее лица, как расслабляется тело. Когда она открывает глаза, то я вижу, что они сияют, и мы обе улыбаемся.
Это была наша единственная встреча, но я знаю, что жизнь Инны наладилась. И ей больше не хочется все крушить и говорить близким людям то, что она когда-то не сказала своим родителям.
Возможно, у вас возник вопрос, почему детская травма ожила в ней именно тогда, когда жизнь наладилась, появилась семья, любящие люди вокруг, ведь до той поры никаких симптомов не было?
Я думаю, это связано с тем, что работали защиты и ее детский гнев был глубоко подавлен.
Она тогда вела жизнь матери-одиночки с вечно болеющим ребенком, решала задачи выживания- степень мобилизации психических защит была высокой. Попав в безопасную среду, она расслабилась, начала раскрываться и то, что было подавлено и спрятано, стало буквально вырываться на свободу в самом неприглядном виде.
Половина бокала вина, гости в доме тут же превращались в триггер. Ведь родители выпивали и собирали застолья, которые заканчивались привычным мордобоем.
Но на то мы и психологи, чтобы дать возможность клиенту проявить все, что в нем подавлено в безопасных условиях нашего кабинета.
Вторая моя история совсем короткая.
Клиент ( назовем его Виктор, 32 лет) рассказывал о неконтролируемых приступах ярости. И образ этой ярости он представлял в виде горящего демона, намного больше него по размеру, но который тем не менее, по его словам, периодически в него вселялся.
Если образ, который воображает клиент больше него самого, у нас есть повод думать о том, что он смотрит сейчас глазами ребенка.
И действительно, при отождествлении с образом, выяснилось, что за ним скрывается фигура отца, который имел бешеный нрав и избивал Виктора вплоть до его совершеннолетия, пока тот сам не пустил в ход кулаки и не дал ему отпор.
У Виктора тогда включилась защита – идентификация с агрессором (с яростью отца), которая и спасла ему жизнь на тот момент, но теперь, спустя четырнадцать лет разрушает его семью.
За годы практики у меня накопилось много таких «мистических» историй. Но всегда за образами разных непонятных сущностей: чертей, порч, подсадок, демонов мы найдем травму клиента. Она не пришла к нему откуда-то, а жила в нем с детства, была подавлена и актуализировалась в связи с определенными, совершенно реальными обстоятельствами его жизни.
Последняя моя история -про с повторяющийся кошмар.
Мою клиентку, девушку 22 лет, в ее снах преследовали, не поверите, два огромных говорящих прямоугольника.
Они склонялись над ее кроватью и говорили что-то непонятное, как инопланетяне.
Она их опознала, как посланников с того света, и готовилась туда отправиться с обреченностью жертвенного ягненка.
Однако, как вы думаете, кто скрывался за этими образами?
Какие ваши варианты?
И, главное, почему вы так решили?
Автор: Светлана Ладейщикова
7 Comments
Здравствуйте.
Хорошо бы ещё узнать цвет, материал, размер прямоугольников.
Вот задумалась, а почему их два?
Предполагаю, что связано с какими то подавленными чувствами. Может любовь или гнев. Инопланетяне – как непонимание, инаковость.
А может связано с родительскими предписаниями “Не живи”
Период скорее всего, ранний, младенческий. Фигуры.. то, что два их, это может быть про родителей, но тогда родители какие-то совсем чужие. Еще тут как-то веет болезнью, может быть, больница. Информации мне маловато. Очень бы хотелось понять признаки, по которым можно тут логически дойти и идентифицировать прямоугольники, исходя из данных. Вообще, может, доктора. Может, родители отправляют куда-то ребенка. Опять же – иноплатнетяне, скорее всего доречевой период.
ну да, родительские фигуры, но почему они такие чужие, неблизкие
А может это окна или плафоны в какой-нибудь палате
Первая мысль, что это родительские/значимые фигуры. Их речь непонятная, потому что клиентка тогда в младенческом возрасте была, даже отдельные слова непонятны, наверное малютка совсем, в колыбели еще.
Я думаю, говорящие прямоугольники – это книги.
Огромные – значит, образ из далекого детства, оттого же и язык непонятен.
Может быть, кто-то читал на ночь взрослую литературу и злился, что ребенок не понимает.
Это могло быть, кстати, и в генетической памяти. Сколько поколений ударено по голове законом божьим и т.д.!
Или это действительно родители, которые упорно хотят от ребенка чего-то такого, чего ребенок не понимает, и оттого ассоциируются в воображении сна с непонятными нераскрытыми книгами?
Но то, что прямоугольники хотя бы отчасти символизируют книги, по-моему, однозначно.
Если эти прямоугольники вытащить на другой стул и попытаться раскрыть (чем бы они ни были), они скорей всего распадутся на такие же прямоугольники по аналогии со страницами, и что-то в них уже можно будет понимать.
Тоже первая мысль что родители. Но если посмотреть на них, то они повернулись к ней спиной и что то там обсуждают, совещаются, что с ней делать.. Чувство, что они хотят избавиться от ребенка, решают задачку- куда и как ее определить, она им не нужна.. У ребенка удивление и непонимание- они же ей не чужие, зачем ее отдавать.. Вот такой сюжет промелькнул у меня..